Сегодня прямо с утра всё пошло не по плану и Принц был не в духе. Обычный неспешный завтрак под тенью вековых деревьев в родной леваде был прерван внезапно и весьма безаппеляционно. Несмотря на то, что недоуздок в руках держала вовсе не черногривая, Принц почел за благо смириться с уготованной участью и честно сунул голову в сплетение кожаных ремней (золотистая бляшка на чёрной коже сверкала выгравированным его именем) и побрел следом за Джеем, уныло обмахиваясь хвостом: спорить с этим двуногим было затеей абсолютно бессмысленной да к тому же ещё и скучной. Если с черногривой можно было весело поиграть (хотя, возможно, и огрести в процессе), то с этим всякие шутки кончались плохо: он брал измором. А потому сражение считалось проигранным до самого его начала. Вороного это в значительной степени угнетало, поэтому настроение спешно уходило в минус. Чуть исправил ситуацию приятный бодрящий массаж с тщательной чисткой: длинная жёсткая щетина щётки крепко почесывает спину, ммм... Он готов был ощущать это вечно. Но, как говорят, всё хорошее - быстро кончается. Джей легко смахнул невидимые пылинки с сияющей антрацитовой шкурки, скрылся на пару минут, чтобы принести седло и вальтрап (Принц в это время тщательно мусолил развязку в надежде заполучить желаемую свободу), а после надел вместо кожаного недоуздка привычный, точно по его голове сшитый кавессон и, едва заслышав шаги в начале конюшенного прохода, скрылся. Принц недовольно фыркнул и всхрапнул, демонстративно ударив грунт передним правым копытом. Все это было странно. Если черногривая принималась за него, то она уж всё делала сама, лишь изредка, в давние ещё времена, позволяя заниматься такими важными делами, как чистка и седловка, смешной маленькой двуногой. Уж точно она бы не прибегала к чьей-то посторонней помощи...
Текинец принюхался: точно, приближалась пахнущая яблоками и каким-то горько терпким неизвестным запахом, светлогривая кудряшка. Её Принц знал очень давно, хотя и не очень близко, но она точно была своя. А вот тот, второй... бархатные ноздри расширились на мгновение: нет, этого он никогда не встречал. Скосив тёмный глаз, жеребец пригляделся к приближающимся людям. Они (точнее она) что-то лопотали на своём языке, вороной мало различал человеческую речь, если не считать обращений его личной черногривой двуногой, но эти двое ни тональностью, ни манерой не походили на неё. Точнее, незнакомец совсем молчал, а вот старая знакомая была, кажется настроена дружелюбно и даже ласково огладила Принца (он с удивлением понял, что довольно давно не испытывал удовольствия от прикосновения человеческих пальцев - если только конюх похлопывал легонько по шее), рука её будто прикосновение тёплого солнечного луча проскольнула по шее, взъерошила гриву и если бы Принц был котёнком, он бы замурлыкал, но он был жеребцом, при том довольно гордым, потому от особого проявления чувств сдержался, а чтобы никто ничего не подумал, на всякий случай легонько щёлкнул зубами в сторону незнакомца, мол, чужаки пусть на моё расположение пусть не расчитывают. Зато угощение взял максимально деликатно и осторожно, будто подчеркивая разницу "свои - чужие"
Щелкнули золотистые карабины у морды - свобода! Но он был уже достаточно воспитанным, чтобы сдержать свой первый порыв и проломиться сквозь кавессон, чтобы ускакать навстречу солнечному свету и весеннему ветру. О, нет, пусть черногривая гордится им! Принц горделиво изогнул шею, звонко и коротко гугукнул и с готовностью затопотал на месте:
- Ну идём так идём, я готов!

Отредактировано Черный Принц (2022-04-29 20:48:18)

Подпись автора

Я был несколько внутренне напряжен, но это чувство стало уже немного привычным, примерно с того мгновения, как я припарковался у той самой кафешки, чувство, похожее на то, которое ощущаешь, идя на экзамен, к которому не совсем готов. Некоторое смущение, что ли. Много лет я считал, что знаю о лошадях всё, что только может знать профессионал, ведь я хоть и не был звездой чемпионатов, все же всю жизнь провел в кутерьме конного спорта и иначе просто быть не могло. Сейчас же я испытывал самый настоящий синдром самозванца и внутренне очень переживал о том, как бы не опозориться в глазах человека, который, кажется, ждёт от меня больше, чем я готов продемонстрировать. "Так, бро, возьми себя в руки и не ссы. Взвинтить себя и залажать - то, что ты любищь, но давай не в этот раз, а? Не парься, всё будет зашибись" От внутреннего диалога легче не стало, и я решил сосредоточиться на внешнем мире больше, чем на собственных переживаниях, в конце концов, я ж не сахарная принцесса.
- Я думаю, сегодня отличная погода для работы на открытых площадках, как вы считаете? Вообще-то Принц не очень много знает о прыжках, легкая гимнастика - не более. Если я смогу чему-то научить вас, то, я надеюсь, вы в свою очередь, сможете чему-то научить его.
Ну, напрыгать молодняк с нуля - не вопрос, но не этого же от меня ждут? А что ещё я могу сложить в лошадиную голову, кроме прыжков? Или это подойдёт? Черт его знает, но навыки верховой езды я вряд ли растерял. Ладно, была-не была, посмотрим... Жеребец, конечно, производил впечатление довольно приятное: хорошо сложенный, с широким и легким, эластичным шагом сухих ног, правильный выход шеи - не часто встретишь у ахалтека, поясница, может, чуть длинновата, но это может быть и преимуществом. В общем, выглядит как боевой партнер мечты, хотя в работе скорее всего он будет не очень простым - как и сказала Линда, но я и не с такими имел дело, но в других условиях.
Недолгий путь от конюшни до плаца мы проделали в полном молчании, если не считать Черного Принца, который подал голос, как только мы вышли под открытое небо. Окрестности радовали глаз, похоже тут на славу потрудился ландшафтный дизайнер, дорожки, выложенные декоративным камнем, аккуратные клумбы, живая изгородь. Да еще кто-то явно старательно поддерживает все это в полном порядке. Боюсь представить, скольких миллионов в год стоит эта радость для взгляда. Хотя, наверное, для места, устраивающего регулярные показательные и прочие общественные мероприятия - ничего удивительного.
Мы притормозили у входа на плац и моя спутница с ехидной (или просто вежливой?) улыбкой протянула мне повод от Черного Демона Принца. Тестовое задание? Серьёзно? Что ты хочешь, женщина??? Но падать в грязь в лицом я точно не собирался и только пожалел, что почему-то не прихватил с собой перчатки. Одной рукой я перехватил поудобнее повод (хорошая кожа!), другой достаточно уверенно, но при этом с известной деликатностью похлопал коня по шее, мол, не подведи.
- Пойдём,- чуть шевельнул кистью и сам начал движение вперёд. Плац показался мне немного тесноватым, вероятно, стандартный выездковый размер, не очень привычный для меня. Ну, что ж...
- Вы ведь помните, что работать с лошадьми мне приходилось в основном верхом?
Помнит она или нет, уже неважно, я легко оттолкнулся от земли и в ту же секунду мягко опустился в седло (Antares, похоже), прихватывая второе стремя. Внутренне я был готов к любой реакции от жеребца, но он был на удивление спокоен, неплохой знак на мой взгляд. Подобрав поводья я осторожно прижал шенкеля и чуть подал поясницу вперёд. Кавессон был для меня малознакомым средством управления и я предпочел представить, что это что-то среднее между хакаморой и обычным трензельным оголовьем. Вообще мне казалось, что это амуниция для работы в руках, а не верхом, но кто я такой, чтобы спорить? Надеюсь, конфуза не выйдет.

Пока двуногие болтали, Принц стремительно соображал. На самом деле новые люди всегда были ему интересны: с ними можно нескучно провести время - тем или иным способом, многие из них щедры на угощения, а обижать его никогда никто не обижал. Этот наверняка не хуже прочих. Правда, никогда никто из незнакомцев не позволял себе вот так вот запросто плюхаться ему на спину: заезжала текинца Лавандер собственной персоной, иногда подсаживала смешную и весёлую, очень лёгкую Одри, с которой всегда было весело и можно было делать что угодно. Ну, в последние дни вон та, светлогривая несколько раз садилась, с ней было легко и понятно, да и знакомы тысячу лет, как никак. Почти всю жизнь.
Тяжёлая, непривычная рука с размаху коснулась шеи и Принц вздрогнул: никто не вел себя так с ним: теребили гриву, оглаживали, черногривая касалась иногда в знак одобрения одними пальцами, но чтоб вот так наотмашь - никогда. Не то чтоб это было слишком уже неприятно, скорее, он просто не привык, но гармонии отношениям этот жест точно не добавил. Всадник шевельнулся и Чёрный, чуть развернув корпус покорно двинулся полубоком, периодически немного нервно потряхивая головой: это была его дурная привычка, которую поборола Лавандер, но с остальными она все равно то и дело проявлялась. Лёгкий свободный шаг стал через полкруга ещё более эластичным, а движения расслабленными. Слегка помахивая хвостом, жеребец начал оглядываться: что бы такого интересного можно было бы сотворить? Протяжно фыркнув и немного понюхав землю (сбился на полшага), Принц пришёл к выводу, что сегодняшний день чрезвычайно скучен и даже лёгкого ветерка, способного пошевелить что-то невероятно "пугающее" в окрестностях нет. Примерно в то же время сидящий сверху двуногий недвусмысленно сообщил, что пришло время пробежаться: ничего не могло быть лучше! Текинец радостно, но не слишком сильно выпрыгнул вперёд от слишком активного для его тонкой шкурки шенкеля и вчесал широкой амплитудной рысью, какую не так часто встретишь у представителей его породы. Шея будто сама собой подтянулась, а задние ноги отлично толкались под корпусом. Радостно встряхнувшись, Черный выбросил вперёд передние ноги, будто играя с чем-то невидимым, а затем ещё прибавил темпа, чувствуя, что в некотором смысле обрел настоящую свободу: никакого постоянного контроля. С неопределенными обстоятельствами он работать не умел и предпочитал самостоятельно придавать им наиболее четкое определение. Если всадник не знает, как надо бежать, значит, конь вправе решать самостоятельно! Если бы не ограждение плаца, наверное, Принц бы уже выбрал для себя максимально привлекательную дорогу. Но, похоже, не в этот раз... Пока что он просто летел размашистой рысью, да так, что некоторые рысаки наверняка могли бы позавидовать, и несколько настороженно ожидал, что же сделает человек сверху....

Подпись автора

Человек сверху что-то прокричал сквозь ветер: Принц не понял, обращался он к нему или к светлогривой, да это и не занимало его особо. Входя во вкус восхитительного бега он только шире махал ногами, морально уже готовясь сорваться в галоп. Вообще-то это было непозволительной дерзостью, даже с мелкой двуногой, которой руководила черногривая, текинец себе такое позволял крайне редко. Но с другой стороны: если предоставляется возможность, то как же ею не воспользоваться?
Всадник тем временем слегка пошевелил поводом - обшитая толстой мягкой кожей цепочка на храпе неприятно шевельнулась. Наверное, в любое другое время вороному бы хватило этого, чтобы сконцентрировать внимание, но не в этот раз, не в этот. Утро, отличная погода, дичалый ветерок - ну как можно сдержать закипающую в жилах молодую кровь? Он неприязненно тряхнул головой и беззлобно всхрапнул, демонстрируя несогласие. Через несколько мгновений, впрочем, поводья натянулись сильнее и кавессон довольно сильно врезался в нежную тонкую шкурку на храпе, отчего Принц притормозил так резко, что сам не ожидал, вскинув при этом голову и затанцевав на месте. Такие методы не очень были ему привычны, хотя некоторое время назад, конечно, ему приходилось огребать и не раз за различные свои выходки на манеже. Но с тех пор он подрос, научился строить диалоги с двуногими так, чтобы всем было всё более или менее понятно и с тех пор хватало легкого напоминания, чтобы вороной вернулся на землю и продолжал сотрудничество. Некоторая грубость же, которую он ощущал сегодня от своего нового знакомого (знакомого ли?) с одной стороны нервировала и горячила жеребца, а с другой внушала некоторое уважение. Мотнув несколько раз головой вверх-вниз, Принц протяжно фыркнул и замер на месте, нервически прядая ушами.

Подпись автора

Ответ жеребца был весьма неожиданным: настолько, что меня швырнуло на переднюю луку седла (чудом вообще не выпрыгнул через неё на шею коня!), а носом я чуть не уткнулся в взъерошенную гриву.
- Да, парниш, похоже я чуть-чуть перестарался. Но и ты, знаешь ли, хорош: границы дозволенного надо чувствовать!
Не то чтобы я считал себя виноватым перед вороным: во-первых, ничего жестокого я не сделал, а во-вторых, ну, он сам виноват, в конце-то концов! Я предлагал договориться по-хорошему. Ладно, что уж там.
Я слегка погладил Принца по блестящей шее и прижал шенкеля к его бокам, пойдём, мол. Затем, как ни в чем ни бывало, будто ситуация и не выходил из-под моего контроля, небрежно ответил Линде.
- Да, чудесная история. Талантливая лошадь редкость в наше время. Чтобы получить такую, приходиться очень сильно постараться.
На самом деле я вспомнил, как мы купили Сараби. Не самая эффектная и с виду не очень перспективная, ценой очень больших наших общих усилий, она сумела раскрыться и стать настоящей звездой турниров... "Как ты там сейчас, золотая надежда моего отца? Надеюсь, он нашел тебе достойного всадника" Я же стал всадником для лошади совсем другого типа.
- И всё же, что вы хотите увидеть?- вновь обратился я к своей новой начальнице,- ведь не посадку же мою мы пришли тестировать? Про контакт и взаимопонимание, наверное, уже всем всё понятно?
Я был немного раздражен из-за инцидента с резкой остановкой, но пытался успокаивать себя мысленными фразами о том, что нет моей вины в этой странной ситуации.
- Я умею ставить и преодолевать марщруты, могу выполнить простенькую менку или принимание, смыслю в базовой выездке, но честно говоря не знаю, что из этого может вас заинтересовать. И буду честным: на самом деле я не нахожу никакого взаимопонимания с лошадьми, я просто беру и работаю с ними безо всех этих розовых соплей...
Возможно, я заговорился и ляпнул лишнего, за что тут же прикусил язык. Но, как принято говорить: слово не воробей. В сердцах помянув свою несдержанность, я снова прихватил повод чуть жестче, чем, наверное, следовало, и выслал Принца в галоп. Он хотел скакать? Поскачем!

Я с удивлением обнаружил, что вороной легко и незамысловато поднялся в галоп по первой просьбе, такого смирения я вроде бы не ожидал, но в следующую же секунду напомнил сам себе, что имею дело с чистокровкой, который, по сути, был изначально создан для скачек среди пустыни... Мда, тут скорее будет проблема в "притормозить", чем в "поднять в галоп" Что-то сегодня у меня не ладится с логическим мышлением. Да и с мышлением вообще, туплю будто первокурсник на экзамене по вышмату.
В одно мгновение вечер перестал быть томным. Я ощутил, как мир подернулся в сторону, когда вороная спина постаралась выскользнуть из-под моего седалища сначала влево, затем - осознав тщетность попытки - вправо. Если в первую секунду я ещё немного растерялся, то дальше легко вошел в ситуацию и привычными движениями постарался вернуть контроль на свою сторону. Что? Напугать меня высаживающей лошадью? Да вы издеваетесь! За свою карьеру я столько раз летал мордой в брусья, спиной в оксер, головой об стенку и так далее, что подобные припрыжки молодого жеребца могли меня только позабавить. Текинец дал приличного козла, но и тут, плотно упираясь в глубокие упоры (упираясь в упоры? Что у меня в голове?) и компенсируя баланс при помощи стремян, я не потерял самообладания.
- Ну нет, малыш, так мы с тобою каши не сварим. Включай мозги...
Я набрал побольше воздуха в лёгкие и инстинктивно задержал дыхание, как делал всегда перед началом сложной работы. Уж не знаю, кто и как выезжал этого парня, но хороших манер ему привили точно недостаточно. Что ж, попробуем это исправить. На короткое мгновение я пожалел, что не прихватил с собой короткий прыжковый хлыст, но, впрочем, и без него обойтись будет нетрудно. Я ещё короче подобрал поводья и ещё сильнее двинул коня шенкелем вперёд, одновременно пытаясь не дать ему разогнаться, а, скорее, придать побольше импульса. Чуть повернуть голову, согнуться в боку, принять постановление - отличный траверс должен быть. Это нагрузит ему мозги и, быть может, отобьёт желание развлекаться подобным образом.
Проделывая все эти мелкие движения я, однако, ни на долю секунды не расслаблялся, не позволяя застать себя врасплох и потерять где-нибудь на заборе. Ну нет уж, малыш, со мной эти штуки не пройдут, не на того напал!
Я не заметил даже, как начал задорно улыбаться: азарт соперничества (пусть даже с тем, с кем по логике вещей должен работать в равном партнерстве), дух соревнования подогревал меня изнутри, так или иначе заставляя раскрываться, демонстрировать свою натуру. Не то чтобы я когда-то пытался скрыть что-то о себе - отнюдь, мало кто назвал бы меня замкнутым или нелюдимым, но и откровенно на публику раскрывать все карты я не был готов... Ну, до этого момента. Ещё один достаточно жёсткий посыл...

Седло подо мной скользнуло куда-то вниз, а перед носом в мгновение ока оказалась не очень густая, отвратительная щекочущая ноздри грива и, чувствуя, что почти теряю равновесие, я абсолютно позорно ухватился за конскую шею, будто обнимая жеребца. Ох, Эдди бы высказал мне всё, что думает о такой посадке и реакции - кажется, за годы отсутствия практики я действительно потерял сноровку и неожиданная "свечка" чуть не лишила меня уверенности: это совсем не дело. Мысли пролетали в моей голове будто ураган и также стремительно конь подо мной набирал разбег. В какой-то момент я внезапно почувствовал, что теряю контроль над ситуацией и это даже заставило меня запаниковать на какую-то долю секунды. Однако это далеко не первая ушедшая подо мной вразнос лошадь: если свернуть голову вбок - любой псих хочешь-не хочешь откажется от дурной идеи скакать куда глаза глядят.
Или не любой... Мягкий кожаный повод больно резанул ладонь от сильного натяжения - все-таки дурак я, что полез на коня без перчаток. И, кажется ещё больший дурак, что переоценил свои возможности и вообще был столь самоуверен, что полез на этого коня. Надо было отказаться. И плевать, что там кто подумает. И никому ничего не доказывать. Особенно себе. Вот сейчас, увлекаемый многоцентерной вороной тушей куда-то в сторону высокого забора я это понял как нельзя ясно.
На короткий миг судорожно работающий мозг швырнул меня в прошлое. Мне что-то около двенадцати и отец стоит с бичом посреди манежа, подгоняя и без того разгоряченного Денвера, который стремится от меня избавиться. Я уже опытный всадник в своём юном возрасте и совсем ничего не боюсь, во мне только злость - на себя и на тёмно-рыжего коня, который отчаянно отказывается подчиняться. И вот после очередного захода на барьер Ден, перепуганный свистом шамбарьера за спиной, закусывает трензель и летит прямо в брусья, совершенно не собираясь прыгать: это я чувствую очень четко, уже вижу, как он грудью влетает в препятствие, как летит мне навстречу земля и как в сердце моём поселяется неумолимый страх...
Мне было страшно. Я никому никогда об этом не расскажу, но прямо сейчас безумный страх пронизывал всё моё существо: наверное, инстинкт самосохранения работает даже у спортсменов. Не знаю почему именно сейчас, может быть, из-за долгого перерыва, а может, из-за этой светловолосой женщины, что смотрела на меня своими прозрачными глазами. Мне показалось, что я вижу сам конец своего существования. Ведь в любом случае, что бы ни произошло, очевидно, что дорога в "Каваллию" для меня закрыта. И это отчего-то оказалось страшнее всего: любой боли, переломов, перспективы инвалидности - всего.
Три. Два. Один.
Момент прыжка я даже не почувствовал, настолько ужас завладел моим сознанием. Какое-то жуткое оцепенение, странное и очень далекое чувство полета: будто всё это происходит не со мной, а в кино или на боевом поле, а я - просто зритель на трибуне. Ограждение плаца приближалось как в замедленной съёмке, а потом произошло что-то странное, я не успел даже понять: мир будто крутанулся перед глазами, я потерял равновесие, успел почувствовать острую щемящую боль в ноге, которая оказалась между конём и ограждением плаца, а затем кувырок куда-то в сторону и вниз, отдаленный стук копыт на окраине сознания и всё.
Всё. Больно не было. Свет моргнул несколько раз и погас.

Я падал в бесонечную темень, не в силах шевельнуть даже пальцем, не говоря уже о чем-то большем. Ай! Кто-то больно пнул меня под ребра. Я открыл глаза и сразу узнал его: Алан Дарвис, мой извечный враг - на класс старше он никогда не пропускал возможности подложить мне свинью или просто отмутузить. Но не в этот раз, нет, не в этот, ведь ему всё ещё пятнадцать, а мне уже давно нет. Кулак с силой влетел под левую часть челюсти, раздался хруст и чей-то длинный пронзительный вопль.
- Винсент, разве можно бить детей?- мама нависает надо мной тяжёлой тенью, нет, не мама, а кто-то грозный и опасный с её голосом, прикидывающийся ей. Я понимаю, что ещё мгновение - и что-то произойдёт, что-то страшное, непоправимое. Я дергаю из кармана нож, привычным движением раскрывая его в полёте и целюсь в живот, но рука живет собственной жизнью и отточенное до остроты скальпеля лезвие разрывает на части кожу от подбородка до середины лба, наискось, течет кровь, много крови, все руки у меня в крови, я чувствую её тепло и запах, отдающий железом. А из-за расползшейся маски на меня смотрит Амели своими огромными испуганными глазами: такими, как будто я сейчас её ударю, но я знаю, что это тоже обман и потому в самом деле замахиваюсь снова. И снова, и снова, до изнеможения, пытаясь спастись от этого бесконечного морока. За моей спиной кто-то пытается остановить меня, кричит, зовёт...
- Винсент!
Ослепительно-яркий свет режет глаза, и я прислоняю к ним руку, чтоб прикрыться. Голова болит немилосердно, ещё сильнее боль в левой ноге, но я стараюсь не шевелиться, сейчас бы хоть вспомнить, на каком я свете и что происходит. Когда окружающий мир приобретает некоторую четкость и перестает быть таким немилосердно насыщенным, мои глаза наконец могут разобрать ближайшую действительность. Бледное, залитое слезами лицо с огромными (вероятно, от ужаса) глазами немного отдаляется и я различаю тень лёгкой улыбки. Линда Долорес выдыхает и явно пытается придать своему голосу строгости, но это абсолютно бесполезно. Сейчас она больше похожа на перепуганную девчонку, чем на сурового начальника - что поделать, своим впечатлениям я иногда доверяю больше, чем рассуждениям.
- Всё... ох... хорошо,- я стараюсь придать своей улыбке как можно более лихой вид и приподнимаюсь.
Острая боль не замедляет с ответочкой: кажется, моя улыбка становится откровенно вымученной. Скверно. Я бросаю взгляд на собственные конечности: что ж, кровищи нет, значит, если и перелом, то закрытый. Все чувствую, так что позвоночник точно цел. Нормально. Башка, конечно, гудит как с тяжёлого похмелья, но это ерунда (хватило же ума на незнакомого коня садиться без шлема) Снова бросаю взгляд на Линду и несмотря на неоднозначность положения не могу не усмехнуться:
- Серьезно, все окей. Неотложку, я надеюсь, вы вызвать не успели? Это было бы некстати - вкатят штраф за ложный вызов...- не знаю, пытался я ободрить больше её или себя, но получалось в любом случае не очень,- А где мой очень черный напарник?
Ха-ха, черный напарник: прям как в кино про копов, да-да, Винс, очень смешно. Глаза тем временем непроизвольно ищут вороной силуэт на просторах плаца

Я смерил Линду взглядом а-ля "ну ты серьёзно, подруга?" Выражение легкого испуга ещё не до конца покинуло её лицо: походу выглядел я со стороны ахово, если это произвело такое впечатление. Тонкий пальцы были протянуты мне на полном серьёзе и я покачал головой, стараясь придать своему лицу одновременно дурашливое выражение и некоторую независимость. Получалось, наверное плохо, но тем не менее, я смог переселить себя и с помощью своей новой руководительницы принять вертикальное положение. Левая нога болела неимоверно, отдавая толчками куда-то в позвоночник и даже, кажется, в голову. К своему сожалению я осознал, что передвигаться без чужой помощи мне будет более, чем невозможно - это, конечно, несколько травмировало мою гордость, но в свете других свежеполученных травм эта казалась совсем несущественной. Вынужденно опираясь о хрупкую невысокую женщину, я печально поковылял в сторону выхода с плаца, рассуждая о том, какими странными путями ложится моя жизнь.
- Ну что? Время попрощаться?- я насмешливо взглянул в прозрачные глаза Линды и усмехнулся,- ежу понятно, что моя кандидатура не принята к дальнейшему рассмотрению. Я... извините, я в некотором смысле был неправ.
Сейчас, когда азарт ментальной схватки с жеребцом улегся, я лучше видел и понимал свои ошибки, но сил злиться даже на себя у меня не было, ведь я же итак уже получил достаточное наказание, разве нет? В другой ситуации у меня, возможно, возникло бы нерациональное желание расфигачить какую-нибудь стену (или руку об эту самую стену), теперь же на меня снизошло напротив какое-то странное спокойствие. Вздохнув, я окинул взглядом открывающийся пейзаж и неловко улыбнулся:
- Если честно, я почти успел привыкнуть. Это странно, наверное, звучит, но по-моему я должен это сказать. Это место обладает особенной атмосферой, особым духом. Нужно уметь быть хорошим руководителем и поддерживать такое настроение - и у вас отлично получается. Я очень благодарен, что мне удалось хотя бы походя прикоснуться к "Каваллии" Спасибо за попытку.

А? Что? Мне показалось на пару мгновений, что меня снова атаковали галлюциногенные видения и я тряхнул головой, чтобы их отогнать. Это была плохая, нет, очень, плохая мысль, потому что мозг, возмущенный таких неуважительным к себе отношением, моментально ответил вспышкой боли. Ну, по крайней мере, теперь я точно знаю, что мне всё это не почудилось. Немыслимо, но, кажется, я чертов счастливец, хоть и заплатить за эту удачу пришлось, кажется, целостностью бедренной кости. Так, ладно, надо взять себя в руки и ответить что-то как всегда остроумное. Ну или хоть немного забавное... А, к черту!
- Наверное, это самый оригинальный способ, которым я добиваюсь телефончика прекрасной дамы,- я лукаво подмигнул и потянулся за смартфоном, который каким-то чудом не пострадал,- Да-да, записал.
Мда, похоже прикладывание головы к грунту плохо повлияло на мои когнитивные способности. Ну, надеюсь, Линда простит мне столь неоригинальные фразочки и не сочтет пустоголовым. Она, конечно, не в моём вкусе, но быть милым стоит со всеми. Милым, Винсент, а не тупым, пожалуйста, делай разницу! Хотя нужно отдать себе должное, после таких полетов не каждый вообще улыбнуться нормально сможет. Что уж теперь, в конце концов, я рассчитываю зацепиться здесь не красивыми глазами. Ну, не только ими.
Я оглянулся. Вороной демон преспокойно пощипывал травку, перегнувшись через ограду плаца и, кажется, совсем не мучался угрызениями совести. Ладно-ладно, мы ещё встретимся и посмотрим, чья возьмёт. Я, конечно, не держал зла на коня, но некоторое чувство досады мучительным осадком крутилось в душе.
- До встречи, Принц,- я махнул рукой текинцу и обернулся к Линде, на этот раз с серьезным лицом,- я не уверен, что смогу вести машину, поэтому надеюсь, что мой цивик не помешает на вашей парковке. Я вернусь, как только смогу. И... спасибо.
Главное без вот этой вот надуманной сентиментальности и за уши притянутого пафоса. Вообще будет не к месту.
- Пока!
Я уходил в закат сверкающий полдень со знанием того, что теперь мне есть, куда возвращаться и это чувство где-то в самой глубине души заставляло сердце стучать быстрее: как на пороге юности, когда шагаешь в большой и новый мир с тысячью возможностей, так и я теперь испытывал невыразимый трепет перед своей пока ещё неясной, но точно очень захватывающей жизнью, в которую только что сделал первый опасный шаг.